Насмотрелись и наслушались.

А мы много насмотрелись и наслушались: Бьорк, орущую в темноте, как выпь, Хармса с «…красивой женщиной в котиковом манто с голыми руками…», птиц, больше свистящих, как-будто потерявших голос, плеск воды, легкий, как прыжок в затишье и страстный во время ветра… Я видела воду, расцвеченную такими осенними тонами, что в ней тонул взгляд; острова в воде багряно-желто-черные. Я видела разливы, поражающие чернотой, но чистыми выплывающие в озеро. Я видела траву в воде такого пронзительно -зеленого цвета, что ее хотелось взять для рукоделия. Лодки. Баньки. Обрывы. Все это видела я. И я не знаю, спрашивая меня, где это, увидите ли вы всю эту красоту. Потому что не было никого, мы одни, под дождем, когда стоило бы сидеть под пледом, таскались по горам и равнинам, наверно, для того, чтобы увидеть и показать ей, как красив этот мир. И как сказал наш друг: » Смотрят все, но каждый видит свое…»